Автор: «Но я чувствую себя виноватой, когда не делаю того, о чем меня просят. Я чувствую себя виноватой, если не соответствую высоким стандартам жены и матери. Я чувствую себя виноватой, если моя жизнь не соответствует жизненным стандартам других людей. Да я просто чувствую себя виноватой, — говорила она. — Фактически я планирую свой день, распределяю очередность дел в соответствии с чувством вины».
Означает ли бесконечная забота о других людях (без всякого ожидания получить что-либо взамен) и в то же время негодование по этому поводу, что Мерлис является хорошей женой и матерью? А может быть, это означает, что Мерлис — созависимая?
Алкоголизм (или химическая зависимость) не является единственной семейной проблемой, которая может создавать созависимую личность.
Алиса, мать двух подростков, работала на полставки в психиатрическом учреждении, когда обратилась к семейному консультанту. (Еще раньше она ходила ко многим семейным консультантам в поисках помощи.) Она пошла к консультанту потому, что ее старший ребенок, 14-летний мальчик, постоянно доставлял неприятности. Он убегал из дома, нарушал «комендантский час», возвращался домой позднее установленного времени, прогуливал занятия в школе, не подчинялся другим правилам в семье и вообще делал что хотел и когда хотел.
«Этот ребенок, — говорила Алиса консультанту, — сводит меня с ума». Именно это она и имела в виду. Она тревожилась так, что становилась больной. В некоторые дни она была так подавлена и расстроена, что не могла встать с постели. Алиса уже испробовала все, что она могла придумать, чтобы помочь этому ребенку. Она помещала его на лечение три раза, помещала его в два различных воспитательных дома и таскала всю семью от одного консультанта к другому. Алиса пробовала применять и другие методы: она угрожала, плакала, кричала и умоляла. Она ожесточалась и вызывала полицию к нему. Она испытывала также мягкость и прощение. Она даже пробовала вести себя подобно тому, как он себя вел, когда делал невообразимые вещи. Она запирала дверь и не впускала его. И она же объездила почти полштата, чтобы вернуть его домой, когда он убежал. И хотя ее усилия не помогали ребенку, Алиса была поглощена поисками нужного средства, пыталась сделать что-нибудь такое, что «заставит его увидеть свои ошибки» и поможет ему измениться.
«Почему, — спрашивала она консультанта, — он все это делает? Из-за него я чувствую себя загнанной лошадью, он разрушает мою жизнь».
Консультант согласился, что проблема сына Алисы болезненная, удручающая и требует действия. Но консультант также сказал, что эта проблема не должна была приводить ее в состояние загнанной лошади и не должна разрушать жизнь Алисы.
«Вы были не в состоянии контролировать своего сына, но вы могли осуществлять контроль над собой, — сказал он. — Вы можете что-нибудь делать со своей собственной созависимостью».
