Автор: По моему опыту складывается также такое впечатление, что моя Высшая Сила, похоже, не спешит вмешиваться в мои обстоятельства до тех пор, пока я не признаю, что Он уже дал мне. Принятие — это не навек. Это для настоящего момента. Но это должно быть сделано искренне и где-то очень глубоко внутри нас.
Как мы достигаем этого умиротворенного состояния? Как мы можем пристально смотреть на непреклонную реальность, не мигая и не закрывая глаз? Как мы принимаем все утраты, изменения и проблемы, которые жизнь и люди швыряют на нас?
Не без того, чтобы немного побрыкаться и пронзительно покричать. Мы принимаем все это через процесс, состоящий из Пяти шагов. Элизабет Кублер-Росс впервые идентифицировала стадии этого процесса, изучая то, как люди, умирая, принимают свою смерть, эту максимальную утрату. Она назвала это процессом оплакивания потерь. С тех пор профессионалы в области психического здоровья наблюдали людей, проходящих через эти стадии всегда, когда они сталкивались с любой утратой. Утрата может быть незначительной — пятидолларовая бумажка, неполученное ожидаемое письмо — либо она может быть существенной — потеря супруга из-за развода или смерти, потеря работы. Даже позитивные изменения несут в себе утрату — когда мы покупаем новый дом и оставляем старый — и тогда требуется пройти через следующие пять стадий.
Отрицание
Первая стадия — отрицание. Это состояние шока, затуманивания сознания, паники и общего отказа принимать или признавать реальность. Мы делаем все, готовы на любые действия, чтобы вернуть ситуацию назад, на прежнее место или притворяемся, что ничего не случилось. В этой стадии очень много тревоги и страха. Типичные реакции отрицания: отказ верить реальности («Нет, этого не может быть!»); отрицание или минимизация важности утраты («Это не такое уж большое дело»); отрицание любых чувств, связанных с утратой («А мне наплевать»); или психическое избегание (сон, навязчивости, компульсивное поведение, стремление быть постоянно занятым какой-то деятельностью). Мы можем почувствовать себя несколько отстраненными от самих себя, наши эмоциональные реакции могут быть тусклыми, уплощенными, как будто у нас и нет эмоций, либо неуместными (смех, когда мы должны бы плакать; плач, когда мы должны были бы чувствовать себя счастливыми).
Я убеждена, что большинство наших созависимых действий мы совершаем в этой стадии — это навязчивые мысли и действия, контролирующие поведение, вытеснение чувств. Я даже думаю, что большинство тех наших чувств, когда нам кажется, что мы «сходим с ума», связаны с этим состоянием. Мы чувствуем себя ненормальными, потому что мы обманываем себя. Мы чувствуем себя ненормальными, потому что нам верится, что и другие люди врут. Ничто не помогает нам так быстро почувствовать, что ты ненормальная или сходишь с ума, как те случаи, когда тебе врут. Если мы верим в ложь, то
это разрушает саму суть нашего существования. Глубинная, инстинктивная часть нашего «я» знает правду, но мы отбрасываем в сторону ту часть и говорим ей: «Ты ошибаешься. Заткнись». Как считает консультант Скотт Иглстоун, что в нас самих что-то не так, что-то фундаментально нарушилось, из-за чего мы стали подозрительными, и тогда мы делаем ложное заключение, что мы сами и наше глубинное, интуитивное «я» не заслуживают доверия.
