Автор: В Европе строительство остается преимущественно «локальным» бизнесом. Тем не менее более 70 процентов принимаемых странами ЕС законов в этой сфере основывается на европейском праве. Это означает, что если компания имеет широкие коммерческие интересы, то закономерным будет ее стремление оказать выгодное воздействие на этот правовой массив. Следовательно, у нее возникает потребность иметь влиятельные подходы к европейским учреждениям. В качестве примера такого влияния можно привести Постановление по урегулированию банкротств, принятое Советом Еврокомиссии. Роль национальных и общеевропейских отраслевых объединений Европейская строительная индустрия — это многогранное интеграционное образование, которое не на много проще, чем сам Евросоюз.
Строительная Европа сплочена гораздо сильнее, чем может показаться при первом приближении. «Корпоративная интеграция», о которой уже писала «СГ», — лишь одна тенденция из множества интеграционных процессов. Корпорации, работающие с большим размахом, не смогли бы расти за счет поглощения более мелких конкурентов, если бы не были уверены, что государства, резидентами которых являются их «приобретения», не выставят правовой и экономический заслон. «Живым щитом» компаний в борьбе за сверхприбыли стали специалисты строительной сферы, а инструментом воздействия на отдельные государства Европы — отраслевые объединения работодателей стройиндустрии — строительные федерации. Чем шире состав таких организаций, тем лете их членам добиваться от правительств стран ЕС более выгодных контрактов, льготного кредитования, режима наибольшего благоприятствования и других благ. В настоящее время система федераций образует «пирамиду», на фоне которой блекнет даже призрак «раскрученной» «МММ». «Пирамида», или как ее называет журнал Construction Europe — Европейская строительная федерация (FIEC), — это голос строительной промышленности ЕС.Первое заседание ее состоялось в 1905 году. Через входящие в нее 32 национальные федерации из 25 европейских стран (17 из Евросоюза плюс участники Европейского соглашения о свободной торговле, Кипр, Чешская Республика, Венгрия, Польша, Румыния, Словакия, Турция и Болгария) она представляет самые разновеликие строительные предприятия (от индивидуальных предпринимателей до огромных корпораций) всех строительных и инженерных направлений деятельности, практикующих всевозможные формы работы (генеральные подрядчики, субподрядчики). Другими словами, состав FIEC постоянно расширяется, а ее всеобъемлющая представительность обеспечивает федерации исключительный вес и влияние. Эта представительность была официально признана Европейской комиссией, присвоившей FIEC статус «Социального партнера», представляющего работодателей в «Европейском социальном диалоге» (European Social Sectoral Dialogue).
Более того, FIEC является ассоциированным членом Евро-Инфо-Центр-Сети и в том же качестве участвует в работе Европейского комитета по стандартизации. Деятельность федерация носит глобальный характер. Так, FIEC является одним из учредителей СIСА (Конфедерация международных ассоциаций подрядчиков), тесно сотрудничающей с «родственной организацией» ЕIС (Европейские международные подрядчики), которая в свою очередь представляет интересы тех европейских фирм, которые работают за пределами ЕС. Для того чтобы интереса» гигантов строительного сектора должным образом учитывались в вопросах исследования и технического развития, федерация добилась создания Европейского совета по строительным разработкам, развитию и рационализаторству (ECCREDI), в работе которого она как один из основателей принимает самое деятельное участие. И, наконец, чтобы обеспечить лучшую координацию и усилить эффективность лоббирования интересов сектора, федерация в 1997 году предложила объединить в «Европейский строительный форум» (ECF) основных участников строительного процесса в рамках Европы: архитекторов, консультантов, инженеров, производителей стройматериалов, цемента, асфальта, частных строителей жилья, рабочих, а также подрядчиков.
Таким образом, федерация имеет отношение ко всему, что важно для строительства. Вряд ли подлежит сомнению, что федерация создает все эти «пирамидки» исключительно из любви к искусству. «Идеология» здесь чрезвычайно проста: государства обязаны по конституциям обеспечивать достойное существование своим гражданам. Ключ к благосостоянию квалифицированных строителей находится в руках строительных корпораций, задающих уровень материального обеспечения для всего сектора. Здесь рождается сделка: компании «решают» социальные проблемы государств Европы, а те в свою очередь поддерживают строительный бизнес заказами, субсидиями и льготами. Таким образом, в своей деятельности FIEC преследует двойную цель: с одной стороны, держать своих участников в курсе основных событий, прямо или косвенно затрагивающих европейскую строительную промышленность, а с другой — добиваться, чтобы различные официальные учреждения Европы независимо от уровня адекватно понимали и учитывали потребности и специфику этой индустрии.
Юрисдикция для банкротств С 31 мая 2002 года банкротство любого предприятия, действующего на территории Европы, подпадает под регулирование нового массива материальных и процессуальных правовых норм. (Постановление Совета Еврокомиссии N 1346/2000, далее — Постановление). С принятием этого документа должно упроститься решение проблем трансграничного банкротства, которые до сих пор осложнялись разнообразием подходов стран Евросоюза к формулированию законодательства о финансовой несостоятельности. Одним из главных недостатков ситуации, существовавшей до 31 мая, был конфликт юрисдикций. Отдельные страны старались там, где это было в их власти, создать для национальных кредиторов «защитные» фонды.
Особенно это касалось предприятий строительной промышленности. А поскольку это противоречило главной цели Евросоюза — созданию и обеспечению четкого функционирования внутреннего рынка, — европейцы ожидают, что применение Постановления упорядочит отношения в сфере банкротств. Авторы Постановления задались целью создать особый режим, который позволит специалистам меньше зависеть от особенностей национальных законодательств о несостоятельности. Отчасти у европейских кредиторов появились основания надеяться на единообразное к себе отношение (или что-то близкое к этому) на всей территории ЕС. С принятием Постановления они получили возможность предъявлять претензии на имущество должников в любых процедурах, связанных с банкротством независимо от страны. Для этого Постановление предписало судам каждой страны — члена Союза признавать полномочия чиновников, занимающихся несостоятельностью, из любого государства, входящего в ЕС. Но все же существуют некоторые ограничения в применении Постановления.
Самым существенным из них является то, что оно действует только для тех юридических лиц, которые объединены в так называемую отраслевую общеевропейскую сеть. Поскольку дочерние компании являются самостоятельными хозяйствующими субъектами, все они подпадают под регулирование другого, прежнего массива законодательства. Так как «дочки» являются повседневным явлением в корпоративной структуре строительной Европы, это существенно снижает полезный эффект от принятия Постановления. Постановление создает двухуровневую структуру для банкротства компаний, находящихся под юрисдикцией нескольких стран Европы. Оно вводит концепцию «основных процедур» (набор которых неизменен) и «вторичных» (которых может быть множество). Основные процедуры проводятся в стране, где должник имеет «генеральный интерес» (centre of main interest — COMI). Они имеют всеобщий масштаб и относятся ко всем активам должника по всему миру, касаются всех должников независимо от их домициля.
Для урегулирования несостоятельности применяется право той страны, где совершаются основные процедуры. Более того, вынесенное в этом случае решение должно быть признано и принято к исполнению в любой третьей европейской стране без дополнительных формальностей.Конечно, необходимо еще проверить, будут ли зарубежные активы так легко доступны по первому требованию, но сам факт, что Постановление закрепляет такое право, — уже само по себе значительный шаг вперед. Несомненно, возникнет еще масса вопросов по толкованию и применению Постановления. Например, устанавливается, что основные процедуры могут осуществляться в стране, где должник имеет свой «генеральный интерес». Однако Постановление не дает ему четкого определения, несмотря на то, что принято считать таковым то место, где должник имеет свой офис. Преамбула Постановления, предписывающая, что COMI должен соответствовать месту, в котором он «осуществляет управление своими делами на регулярной основе» и которое поэтому признано третьими сторонами, еще больше усложняет дело. Напротив, вторичные процедуры могут проводиться в любой другой стране для компенсации обязательства за счет расположенных здесь активов должника, где у него есть «учреждение». «Учреждение» определяется как «любое место, где должник осуществляет не временную экономическую деятельность с использованием людских ресурсов и товаров» (также многообещающая формулировка).
Ожидается, что вторичные процедуры будут проводиться параллельно с основными, и Постановление устанавливает, что ликвидаторы, осуществляющие основные и вторичные процедуры, должны взаимодействовать между собой. Как это будет реализовано на практике, станет ясно в свое время. Вряд ли льготное положение кредитора, обеспеченное ему его национальным законодательством, сохранится в другой стране. Когда значительные активы должника находятся на территории государства, местные кредиторы имеют стимул инициировать вторичные процедуры, так как это дает шанс покрыть большую часть задолженности. Тем не менее необходимо отметить, что вторичные процедуры могут быть приостановлены, если по мнению «основных» кредиторов это будет иметь решающее значение. Любой мораторий на применение прав или процедур по обеспечению интересов кредитора, предпринятый в одной стране, будет иметь силу по всей Европе, и это, совершенно очевидно, повышает вероятность спасения предприятия. В то же время возможность применения вторичных процедур в третьей стране может серьезно его снизить, поскольку они предполагают только ликвидацию должника и не связаны с его реабилитацией. Есть надежда, что Постановление создаст для кредиторов более основательную и прозрачную систему предъявления требований и для юристов — для операций с имуществом должников. Но пока что налицо слишком большое количество вопросов. Ликвидаторам понадобится немало времени, чтобы приспособиться к новому режиму сотрудничества и взаимного доверия, но с имеющимся заделом ожидается, что этот новый режим посодействует хоть в некоторой степени решению вопросов трансграничной несостоятельности.
