Автор: Когда она находилась как раз на середине бракоразводного процесса во время ее самого последнего развода, однажды вечером раздался телефонный звонок. Это был ее отец. Это был первый раз за всю жизнь, когда он ей позвонил. Ее сердце чуть не выскочило из груди, как она потом говорила. Отец спросил, как поживает она, как ее семья — он задавал те вопросы, которых обычно избегал. Как раз в то время, когда она раздумывала, может ли она говорить ему о разводе (нечто такое, что она хотела сказать; ей всегда хотелось поплакаться и получить успокоение от отца), он начал скулить о том, что его поместили в психиатрическую палату, где у него нет никаких прав, что это несправедливо и не может ли она сделать что-нибудь, чтобы помочь ему? Она быстро закончила разговор, повесила трубку, села на пол и начала криком кричать.
«Я помню себя сидящей на полу громко плачущей: «Тебя никогда не было со мной рядом. Никогда. А сейчас ты нужен мне. Я только раз позволила себе почувствовать, что ты мне нужен, а тебя нет рядом со мной и для меня. Вместо этого ты хочешь, чтобы я позаботилась о тебе». «Когда я перестала плакать, я почувствовала себя странным образом успокоенной, — говорила она — Я думаю, что это был первый раз в моей жизни, когда я позволила себе оплакать прошлое, попечалиться о прошлом или разозлиться на своего отца Через несколько последующих недель я начала понимать — действительно понимать. Конечно, его никогда не было рядом со мной и для меня. Он был алкоголик. Он вообще никогда не жил для кого-то, включая его самого. Я также начала осознавать, что где-то в глубине души за моим весьма усложненным внешним фанерным фасадом лежит самое важное чувство — чувство, что я не любима и что меня нельзя любить. Я не любима, я совсем не заслуживаю того, чтобы быть любимой. Где-то, глубоко спрятанная внутри меня, поддерживалась фантазия о том, что у меня есть любящий отец, который находится невдалеке от меня — который отвергал меня — потому что я не была достаточно хорошей. Что-то во мне было не так. Теперь я знаю правду. Это не я не заслуживала любви. Это была не я, которую надо было завинчивать, подтягивать, хотя у меня были проблемы. Это был он. Что-то произошло со мной после этого, — сказала она — Я больше не нуждалась в том, чтобы алкоголик любил меня. Правда действительно сделала меня свободной».
